Гавриил Лубнин (родился 14 апреля 1969 года), писатель, автор и исполнитель песен, художник — до 2004 года был известен в основном среди творческой интеллигенции Петербурга. В интернете он стал по-настоящему популярен после того, как ЖЖ-юзер bujhm разместил у себя подборку его лубочных картинок, которые сам Г. Лубнин определяет как «психоделические картикатуры». Эта запись собрала 10 страниц с комментариями, ссылки на нее давали очень много раз, а сама она находится на 14 месте в списке постов, которые люди часто заносят в избранное на память. Правда, позднее вместо коллекции bujhm поставил ссылку на сайт, где хранятся рисунки. Персонажи Лубнина стали использоваться и, например, в качестве аватаров. Вашему вниманию предлагается интервью с Лубниным:
— Картинкам из серии «Мужик собаку растил…» уже несколько лет, но популярности они не теряют. Думали ли вы, что они могут стать фольклором?
— Нет, не думал. Я уже и забыл про них совсем. Было удивительно, что они где-то всплывают. Хотя случались и неприятные публикации. Как-то раз мы даже позвонили в одну газету, кроме разной порнухи они печатали рисунки под рубрикой «Чернушки от Лубнина». Они нам сказали такую замечательную фразу: «Гаврила Лубнин давно умер. В Париже или в Нью-Йорке». Пришлось с ними поругаться. Они показали верстки за год, выплатили все деньги, и больше «чернушек» не было. Мои картинки не черные в общем-то, они веселые, и люди, у которых есть чувство юмора, по-моему, совершенно адекватно к ним относятся. Уже издана новая серия «Свинец и вата», вышел альбом графики.
— Как сложился ваш «наивный» стиль?
— У меня не бывает дня без рисунка, так уж с детства повелось. В школе меня просили делать стенгазеты. Непристойности рисовал, обнаженку. Потом, конечно, меня за это ругали, если попадался. Но я делаю и серьезные рисунки. Просто, бывает, пойдет такая серия, потом пойдет другая. Над одними работами дольше корпишь, другие быстро получаются. Некоторые летят в печь, и таких большинство. А стиль — он, наверное, сам собой организуется, постепенно.
— Никогда не возникало желания создать что-нибудь монументальное?
— Монументальным творчеством я занимался в армии. Перекрашивал больших шестипалых солдат с ружьями. Танки, Ленины и так далее. Потом я много переезжал, менял мастерские. Но везде были такие небольшие помещения, где заниматься воплощением больших форм невозможно. А на природе, в Деревне художников в Шувалово-Озерках, мы с друзьями строили большие объекты. Однажды я поставил ветряк с палитрой и гитарами. Другие художники строили плоты.
— Может ли художник существовать в рамках различных товариществ и некоммерческих организаций? Или востребованность необходима?
— Когда-то я пытался вступить в Союз художников. Маститые художники дали мне рекомендации: как полагается, и живописец, и скульптор. И мать с отцом говорили: «Тебе надо вступать». Ну я приволок тридцать пять работ. Народу в тот день было человек триста.
А я пришел как бы с улицы. Меня спрашивают: «Откуда вы, зачем?». Я отвечаю: «Да вот, я с рекомендациями, по совету друзей». Они говорят: «Мы вас не видели, вы здесь у нас в Союзе, мол, не толчетесь, мало где появляетесь, с нами не тусовались… Но продолжайте, продолжайте, нам понравилось». Ну я и унес работы. Потом я вступал в Независимый союз художников. Там была маленькая вступительная выставка. А потом перестал туда ходить. Я делаю выставки, но редко; иногда участвую в коллективных проектах.
— Расскажите о своей последней выставке.
— Сейчас в «Чаплине» у меня выставка работ по сказкам Чуковского. В детстве я с удовольствием читал его стихи и однажды, исходя исключительно из детских воспоминаний, сделал четырнадцать иллюстраций — живопись по металлу. Они похожи на толстые книжки: металл набит на доски. Чудо-дерево я нарисовал почему-то с булками, потом друзья говорили мне: «Да ты что? Там должны висеть рубашки, ботинки…». Я давно не перечитывал Корнея Чуковского. Эти деревянные книжки создавались на одном дыхании.
— Рисунки и литературное творчество для вас неразделимы? То, что нельзя сказать рисунком, вы выражаете в словах?
— Но подтверждаю опять рисунком. Если какой-то сюжет заслуживает иллюстрации, я стараюсь запечатлеть, подтвердить его зрительными образами. Иногда я создаю персонажей специально. У меня есть друг, которого я очень люблю, у него потрясающая внешность. Снятый с него персонаж — один из моих талисманов. Он же и герой рассказов. Его зовут Слава.
— Юмор ваших работ очень специфический, вы любите людей?
— Ну я не со зла смеюсь, это точно. Сильно любить всех невозможно. У меня в рисунках присутствуют бомжи и алкаши, но не помню, чтобы я над ними издевался или подкалывал их. Мне и самому доставалось от алкоголя. С нищими, бывает, встречаюсь, тоже интересные люди. И они присутствуют в каких-то рисунках, но и это не издевательство. Фигурируют и инвалиды, много посвящено бродягам и всяким инокам, пилигримам, тусовщикам. Я не всем свой, наверное, не всем.
— Что вас может оттолкнуть в человеке?
— Злоба, настырность. Бывает, похвалят, а я чувствую: воруют.
В 2004 году у Гавриила Лубнина вышел новый сборник «лубков» под названием «Свинец и Вата» (в комплекте — 94 штуки) — ниже представлены лишь некоторые из них, а также старые работы художника.
und jetzt tobt er sich gerade mit Spitzengeschwindigkeiten von bis zu 150km/h über dem Roussillon und im Südwesten des Languedoc aus, der Klaus… kein Tag, um die Reben auf dem Berg zu schneiden… aber noch sind unsere Sonnenpanele für die Stromversorgung nicht davongeflogen und selbst die Telefonleitung steht noch, mal sehen, wie lange…